Случай на выставке собак

Когда часто бываешь на выставках собак, постоянно знакомишься с множеством людей, объединенных одной «болезнью», которая называется кинологией.  Постоянно выслушиваешь массу разнообразных историй, веселых и грустных, интересных и не очень.… Но обязательно о собаках.

Теплый летний день радовал ласковым солнышком. Погода стояла преотличнейшая, лучшей для проведения праздника собак и собачников не придумать. Выставка была самая обычная, местного значения, но это совсем не портило атмосферы всеобщего праздника. С самого утра собачий лай был слышен во всей округе, и то и дело подъезжали автомобили и привозили все новых и новых участников сего торжественного мероприятия. Суетились владельцы, нервничали собаки, улыбались посетители.

Вот сорвался с привязи чей-то белый бультерьер и вцепился в горло ротвейлеру. Пока все судорожно разыскивали хозяина бойцового пса, ротвейлер уже судорожно хрипел. Собравшиеся вокруг зеваки дружно давали советы, как отцепить забияку, но никто не делал по направлению к псам и шагу. Кто-то советовал плеснуть на бультерьера водой, кто-то – сунуть в пасть палку и разжать зубы. Рядовая выставка и совершенно обычная ситуация…

Владельцы тщательно вычесывали своих любимцев разнообразными гребнями и щетками, наводя на них последний лоск. Искали свой ринг и готовились провести собак по нему так, чтобы меньше заметны были их недостатки.

Кроме праздных зевак, забредших сюда случайно, и просто любителей подобных зрелищ, собирались здесь и старые собачники… Старые, но не бывшие, ведь «болезнь кинология» имеет только хроническую форму. У кого-то собаки состарились, и не могут уже выставляться, у кого-то уже умерли. И эти люди приходят сюда, чтобы посмотреть, так ли хороши нынешние собаки, как когда-то были их любимцы.

Приходил сюда и смешной толстенький старичок с таким же упитанным пинчером. Собака была очень даже так себе, таких в любом дворе десяток тявкает. И имечко подходящее – Цицерон!

 Пыхтя своей колоритной трубкой, дедок рассказывал всем желающим, до чего же замечательный у него пес. Самый-самый умный, самый красивый, и самое место ему – в ринге, только не этой выставки (не тот уровень!), а международной. Хотя, может, подошла бы и эта, только не успел он пса зарегистрировать. Ну ничего, в следующий раз Цицерон сделает всех…

И все в таком же духе. Он приставал ко всем случайным прохожим и собачникам, бессчетное количество раз заводя свой надоедливый хвастливый рассказ.

- Посмотрите, какая у него спина! А какая посадка головы! – восклицал он, гордо вздергивая подбородок и зачем-то округляя глаза.

Все уже знали этого старичка и его уродливого песика и разбегались во все стороны, едва завидя их. Я убежать не успела, хотя историю эту слышала тоже не раз и не два. Дедок быстренько подскочил ко мне, наверно, я показалась ему легкой жертвой.

- Посмотрите, до чего замечательный пес! – завел свою привычную песню он.

Мне не хотелось обижать пожилого человека, поэтому я ответила:

- Извините, я совсем не разбираюсь в декоративных собаках. Моя специализация – служебные.

- Ха, служебные, - рассмеялся пенсионер. – Да если бы вы видели, как этот дьяволенок на днях отделал дога! Он удирал, как ошпаренный, а мой Цицерон хватал его за лапы. Вот какая это собака!

- Тогда этой собаке самое место на выставке, - разозлилась я. – Почему же вы скрываете от общественности такое сокровище?

Старичок смешался. И я услышала такую историю. Собака когда-то принадлежала его сыну, с детства тяжело больному детским церебральным параличом. Мальчик был прикован к постели всю жизнь, а его мать, жена моего собеседника, умерла. Мужчина остался один с больным ребенком на руках. Жить на что-то нужно было, и ему пришлось ходить на работу и поневоле оставлять сына одного. Чтобы ему не было так одиноко, отец купил мальчику щенка. Собака была единственным компаньоном и другом сына. Шли годы, сын вырос, но с постели так и не встал. И когда пришел его последний час, отца дома не было. Когда он вернулся с работы, все уже было кончено. У кровати, съежившись и скуля, лежал маленький верный песик. Рука мертвого молодого человека свешивалась с постели. Наверное, в последнюю минуту умирающий тянулся погладить единственного товарища. Смешной Цицерон принял последний вздох сына, чтобы передать прощальный привет его отцу, и стал последней ниточкой, связавшей их…

- Ой, то-то заболтался я с вами. Пора, мне собаку кормить нужно. Тем более, выставка уже закончилась, – опомнился старичок.

- Конечно, идите. Нельзя морить голодом такого замечательного пса, - ответила я совершенно искренне.

Они уходили. Я смотрела им вслед, на глаза наворачивались слезы. И толстенький старичок не казался мне уже таким неприятным и надоедливым, а несуразный Цицерон – жирным и безобразным…

(Из записок Хозяйки доберманов)